Критика и библиография
 

«Они сражались за нашу Родину…» Дневник Георгия Димитрова (1941–1945) / отв. сост. Т.Г. Зазерская. М.: Кучково поле, 2020. – 639 с.: 16 л. ил. – 300 экз.
 

В отечественной публикационной практике знаменательное событие: вышел в свет дневник Георгия Димитрова, крупного коммунистического функционера, известного своей обвинительной речью на Лейпцигском процессе. Задуманный как трибунал над международным коммунизмом, этот процесс приобрел широкую известность благодаря личным качествам, героизму и титанической воле болгарского коммуниста, осудившего фашизм. Выступление Димитрова ввело его в политическую элиту борцов с этой идеологией и обусловило восхождение на высокие должности: председатель Исполнительного комитета Коминтерна, заведующий отделом международной информации ЦК ВКП(б). После Великой Отечественной войны Димитров возглавил строительство социализма в родной Болгарии. Среди столь высоких партийных функционеров этого периода, находившихся в ареопаге ЦК ВКП(б), другие персоны, кто бы вел и сохранил личный дневник, неизвестны.

Рукописные дневники Димитрова хранятся в Центральном государственном архиве Болгарии в фондах Болгарской коммунистической партии^[1].

В Российской Федерации дневник Димитрова выходит впервые, хотя, конечно, знаком исследователям международного рабочего движения. Издание подготовлено канд. ист. наук Т.Г. Зазерской и советником Академии наук Франции по России и Евразии д-ром Г.-Ж. Муллеком, при участии канд. ист. наук З.К. Водопьяновой, А.А. Полещука, канд. ист. наук Р.Н. Рахимова,д-ра ист. наук В.Л. Хейфеца,д-ра ист. наук Л.С. Хейфеца, Е.Р. Штейнберг. В предисловии Г.-Ж. Муллек как научный редактор перечислил ряд сборников по общей и региональной истории Коминтерна, в которых публиковались фрагменты дневника^[2]. Полностью документ издан в 1997 г. в Болгарии известным исследователем внешней политики профессором Д.Сирковым в соавторстве, в том числе с архивистом Е. Кабакчиевой, расшифровавшей рукопись еще в 1960 г.^[3] Один экземпляр машинописного текста был передан в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС (ныне Российский государственный архив социально-политической истории – РГАСПИ)^[4]. На машинописной копии Кабакчиева указала свою подпись, дату и помету «Верно с оригинала».

Отдельные части дневника неоднократно выходили в Германии, Италии, США. В этих публикациях очевидна тенденция отвечать отобранными фрагментами на актуальные проблемы нацио-нальных историографий. Так, в немецком издании под редакцией Б. Байерляйна и Вл. Хеделера опубликованы записи из дневника начиная с Лейпцигского процесса в 1933 г. и заканчивая роспуском Коминтерна в 1943 г.^[5] Для итальянского издания под редакцией С. Понса выбраны записи из дневника с 1934 по 1945 г., охватывающие период пребывания Димитрова в Советском Союзе^[6]. В свою очередь, в американское издание дневника под редакцией Иво Банача вошли записи 1933–1949 гг. об основных этапах истории СССР, отношении к «генеральному штабу мировой революции» и международному коммунистическому движению^[7]. В 2005 г. появилось и французское издание^[8], где текст дневника Димитрова воспроизведен в полном объеме. При этом его составитель Г.-Ж. Муллек устранил недостаток болгарского издания (отсутствие или скудность биографических сведений о малоизвестных персонах, впервые идентифицировав более трехсот имен, упоминаемых в дневнике, и приведя расширенные биографические данные.

Следует заметить, что и в болгарском, и во французском изданиях части дневника публикуются в переводе на один язык, в то время как Димитров, находясь в Германии, делал записи на немецком языке, в Советском Союзе – на русском, а после возвращения в Болгарию – на болгарском. Публикаторам следовало бы задуматься над тем, почему автор выбирает для записей язык страны пребывания, кто делал переводы, какова их аутентичность. В целом есть потребность в описании внешних характеристик дневника (в отдельной ли тетради или на отдельных листах, как она (они) выглядят, какова бумага и пр.). Это существенные данные, подтверждающие подлинность документа.

Коллектив составителей рецензируемой книги отобрал для первого издания русской части дневника записи, сделанные Димитровым в годы Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 г. по 9 мая 1945 г., что придает публикации цельность (в этот период Димитров вел их ежедневно, за крайне редким исключением).

Для этого источника характерно тесное переплетение зафиксированной автором служебной информации, уникальных деталей советской политической «кухни», описаний встреч с крупнейшими мировыми политиками и сугубо личных переживаний, например, записи о болезни и смерти сына Мити. Текст дневника разбит по годам на пять глав – 1941, 1942, 1943, 1944, 1945 гг., а внутри – по календарным датам. Язык будничный, скупой, даже бухгалтерский. Хотя записи сделаны сразу же после события, исследователи, конечно, найдут и объяснят продуманные автором умолчания.

Дневник охватывает большой комплекс вопросов, связанных со специфическим направлением политики СССР в области международного рабочего движения, в значительной степени конспиративной: документы самого Коминтерна долго не рассекречивались. Отметим подробные и малоизвестные сведения о тайных операциях, проводившихся подразделениями Исполкома Коминтерна в годы Великой Отечественной войны, тесном сотрудничестве советских спецслужб, секретных структур. ИККИ занимался отбором и специальной подготовкой находившихся в СССР политэмигрантов для использования на оккупированных территориях, руководил взаимодействием советских спецслужб, структур советской разведки и Коминтерна в совместных операциях. При поддержке советского руководства и сотрудничестве с НКВД происходило назначение сотрудников спецслужб на ответственную работу в ИККИ. Помимо разведывательной деятельности, Исполком Коминтерна вел психологическую войну против немецких войск посредством радиопропаганды и выпуска печатных материалов. По характеру деятельности и уровню принимаемых решений и директив Димитров постоянно общался, о чем указывает в дневнике, с первыми лицами советского руководства – И. Сталиным, В. Молотовым, Л. Берией, руководителями коминтерновских структур в Европе и Азии, коммунистических и рабочих партий. Многим из своих собеседников Димитров дает яркие характеристики, в том числе достаточно критические. Значительную ценность представляют включенные в дневниковые записи выдержки решений Политбюро, Секретариата и Оргбюро ЦК ВКП(б) по вопросам Коминтерна.

Большой комплекс записей освещает ранее малоизвестную деятельность Коминтерна после его официального роспуска в мае 1943 г. В дневнике есть важные сведения о фактическом сохранении аппарата Коминтерна в форме возглавленного Димитровым отдела международной информации ЦК ВКП(б), трех приданных ему секретных институтов, тайных радиостанций, специальных школ и других секретных служб Коминтерна. Отдел продолжал слать рекомендации зарубежным компартиям, снабжать их деньгами, радиостанциями, кадрами, порой определял состав руководства. Продолжалась начатая Коминтерном и советской разведкой переброска людей и снаряжения для организации партизанского движения в Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Югославии и других государствах. С приближением к ним Советской армии роль отдела международной информации в организации зачатков новой власти, которая начинала создаваться в освобожденных от немецкой оккупации странах в виде национальных комитетов и национальных фронтов, значительно возросла.

Важно отметить, что для Димитрова дневниковые записи – это своеобразная форма политического творчества, при том, что, конечно, самостоятельной роли в кремлевском ареопаге он не играл. Строгая достоверность записей во многом зависит и от отваги, и откровенности автора, а также от его способности сохранить в точности сведения о событиях. Но как объяснить сухое изложение фактов в записи от 22 июня 1941 г., где описано совещание в кабинете Сталина в Кремле, начавшееся в 7 часов утра? Димитров пишет: «Удивительное спокойствие, твердость, уверенность у Сталина и у всех других. Редактируется Декларация правительства, которую должен Молотов сделать по радио. Дается распоряжение для армии и флота. Мероприятия о мобилизации и военное положение. Приготовлено подземное место для работы ЦК и Штаба. Дипломатические представители, говорит Сталин, должны быть выведены из Москвы и отправлены в другое место, напр[имер] в Казань. – Они здесь могут шпионить» (С. 33).

Над оценкой восприятия высшим руководством СССР первых часов войны до сих пор бьются десятки, а может быть и сотни исследователей. Именно поэтому и возникает вопрос об описании подлинника, из которого было бы видно: не поздняя ли это вставка записи 22 июня (и других)?

Ценность дневника Димитрова для исследователя выступает как исторически подвижная категория. Его записи дают возможность увидеть не только конкретные исторические личности с их индивидуальными особенностями, через которые проявляются взгляды, уровень культуры, но и субъективное восприятие ими отдельных моментов истории. Чтобы представить упоминаемые в документе персоны во всем многообразии, составители провели огромную работу по подготовке соответствующих подстрочных комментариев о них. Эти сведения сознательно, дабы не нарушать целостное впечатление от чтения документа, приведены постранично. При этом составители дали несколько категорий биосправок, что обусловлено необходимостью привести более подробные сведения о малоизвестных лицах, принимавших активное участие в деятельности Коминтерна. Так, справки о советских партийных, государственных и военных деятелях выполнены по устоявшемуся трафарету. О сотрудниках специальных служб и разведки в связи с закрытым характером их жизни и деятельности комментарии составлены на основе открытой информации, чем объясняется их неоднородность. Что касается биографических справок сотрудников ИККИ (граждан как СССР, так и иностранных государств), то они даны в целом по единой форме: фамилия, имя на русском языке, фамилия на языке оригинала, период жизни, псевдонимы. Если сотрудник известен в СССР под другой фамилией, указаны обе, а также принадлежность к политической партии, род деятельности, краткие сведения о дальнейшей судьбе. Для малоизвестных сотрудников Коминтерна приводится архивная ссылка на личное дело из РГАСПИ, ГАРФ, Отдела хранения документов личных собраний ЦГА города Москвы, ЦАМО РФ.

Справки об официальных представителях иностранных государств лаконичны: фамилия, имя на русском языке, фамилия на языке оригинала, даты жизни, занимаемая должность в данный исторический промежуток времени. То же относится и к персонам, не связанным напрямую с деятельностью Коминтерна (родные и близкие советских партийных, государственных деятелей и самого Димитрова). В этих справках, при наличии сведений, приводится и степень родства. Для деятелей науки, искусства и культуры, здравоохранения указываются профессия, звание, в отдельных случаях награды, ученая степень, занимаемая должность. Одной из причин неполноты информации о датах и событиях в жизни некоторых лиц являлся либо ее закрытый характер, либо отсутствие сведений о тех, кто погиб во время войны. В целом же в издании прокомментировано порядка 1500 персон.

Упомянутые в дневнике приказы, резолюции, постановления, воззвания даны тоже (к сожалению!) в подстрочных комментариях. Документы эти выверены по первоисточнику. В случае неверной передачи текста приведено правильное написание с указанием источника.

В результате составители, используя герменевтический метод в сочетании с контент-анализом, выполнили сложнейшую задачу – определили специфику личности самого Димитрова, несомненно, сильную, но претерпевающую разные стадии жизненного пути. Проделанная работа послужит базой и инструментом для дальнейших исследований и стимулом для публикации дневника Георгия Димитрова на русском языке в полном объеме.

Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 20–19–00107) в рамках конкурса проектов 2020 г. по выпуску научных трудов.
 

Т.Ю. КРАСОВИЦКАЯ

[1] Ф. 146 Б. Оп. 2 «Авторские материалы Георгия Димитрова: дневники, доклады, речи, статьи, заявления, интервью, планы, записки, поздравительные письма и телеграммы (1901–1949)». В описи 1898 дел. (См.: Путеводител по фондовете на БКП, сохранявани в Централния Държавен архив / сост.: Стоян Цветански, Тодор Димитров. София, 2006. С. 253.)

[2] Восточная Европа в документах российских архивов. 1944–1953 гг.: сб. док.: в 2 т. / ред. Г.П. Мурашко; сост. Т.В. Волокитина, Т.М. Исламов, Г.П. Мурашко, А.Ф. Носкова, Л.А. Роговая. Новосибирск, 1998; Коминтерн и Африка: сб. док. / ред. А.Б. Давидсон. Лондон, 1998; Коминтерн и Латинская Америка: сб. док. / ред.: Н.П. Калмыков и др. М., 1998; Коминтерн и идея мировой революции: сб. док. / сост. Я.С. Драбкин, Л.Г. Бабиченко, К.К. Шириня. М., 1998; ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917–1941: сб. док. / ред. Г.М. Адибеков, Х. Вада; сост.: Г.М. Адибеков, Ж.Г. Адибекова, Х. Вада и др. М., 2001; Коминтерн и гражданская вой-на в Испании: сб. док. / сост.: С.П. Пожарская, А.И. Саплин. М., 2001; История Коммунистического Интернационала. 1919–1943: док. очерки / ред.: А.О. Чубарьян и др. М., 2002; Коминтерн и Финляндия. 1919–1943: сб. док. / сост.: Н.С. Лебедева, К. Рентола, Т. Саарела. М., 2003; Letters from the Soviet Archives / A. Dallin and F.I. Firsov (eds.); russian documents transl. by V.A. Staklo. New Haven; London, 2000; Dimitrov and Stalin: 1934–1943: Коминтернът и България (март 1919 – септември 1944 г.): в 2 т. / съст.: Луиза Ревякина [и др.]. София, 2005; Bolshevism, Stalinism and the Comintern: Perspectives on Stalinization, 1917–1953 / N. LaPorte, K. Morgan, M. Worley (eds.). New York, 2008; Firsov F.I., Klehr H., Haynes J.E. Secret Cables of the Comintern, 1933–1943 / transl. by L. Visson. New Haven, 2014; Studer B. The Transnational World of the Cominternians. New York, 2015; и др.

[3] Георги Димитров. Дневник. 9 март 1933–6 февруари 1949 / сост.: Д. Сирков, П. Боев, Н. Аврейски, Е. Кабакчиева. София, 1997.

[4] В воспоминаниях помощника М.С. Горбачева А.С. Черняева есть такие строки: «26 февраля 1972 г. На днях по службе мне принесли из Института марксизма-ленинизма дневник Георгия Димитрова с пометкой: “Сверхсекретно. Только для Вас”. 1934–1945 гг. Впечатление ошеломляющее: вся кухня политики, которую делал Сталин». (См.: Черняев А.С. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 годы. М., 2010. С. 5.)

[5] Georgi Dimitroff. Tagebücher, 1933–1943: 2 Vol. / hrsg. von B.H. Bayerlein, W. Hedeler. Berlin, 2000.

[6] Georgi Dimitrov. Diario. Gli anni di Mosco (1934–1945) / S. Pons (ed). Turin, 2002.

[7] The Diary of Georgi Dimitrov, 1933–1949 / I. Banac (ed). New Haven, 2003.

[8] Dimitrov. Journal 1933–1949 / G. Moullec (ed). Paris, 2005.