История и практика архивного дела и делопроизводства
 

УДК 930.25(091)
 

Вистории архивного дела дореволюционного периода, несмотря на наличие различных по глубине исследования и значимости работ, отдельные темы остаются недостаточно изученными. Среди них – деятельность архивов центральных и местных ведомств, которая целенаправленно разрабатывается в основном с конца XX в. С тех пор появились работы по истории МАМЮ, МГАМИД, архива Синода, ряда столичных учреждений^[1].

В настоящей статье освещается история архива Управления с.-петербургского (петроградского) градоначальства и столичной полиции (штаты, порядок комплектования, размещение и др.) в 1838–1917 гг., материалы которого хранятся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Источниковой базой исследования послужили документы фондов органов городской исполнительной власти.

Напомним, что С.‑ Петербургская управа благочиния (далее – Управа благочиния)^[2] была образована на основании высочайше утвержденного 8 апреля 1782 г. «Устава благочиния или полицейского»^[3], однако формирование полицейского архива как отдельного структурного подразделения, занимавшегося на системной основе хранением и использованием документов, произошло значительно позже. Этому предшествовала деятельность временных отделений для разбора и изучения дел Управы благочиния на протяжении 1828–1851 гг. В тот период последовательно было создано три таких отделения: в 1828, 1838 и 1846 гг.^[4] Наконец необходимость хранения дел, законченных делопроизводством, обусловила учреждение в структуре Управы благочиния архива петербургской полиции, который впервые упоминается в «Положении о порядке производства дел исполнительных С.‑ Петербургской полиции», высочайше утвержденном 1 апреля 1838 г.^[5] Им предусматривалось, что дела «с оконченным делопроизводством» должны сдаваться в архив ежемесячно или в другие сроки, устанавливаемые канцелярией петербургского обер-полицмейстера. Каждое дело следовало передавать в архив при наличии внутренней описи, с указанием количества листов и резолюцией начальника отделения об окончании делопроизводства. Затем дела вносились в «общую опись» – некий страховой экземпляр всех делопроизводственных описей, хранившийся у начальника архива. Составлялись также «особая опись» (в современном понимании – делопроизводственная опись, в которой указывались порядковый номер, заголовок дела и количество листов) и алфавитный (именной) указатель, нужный для поиска документов.

Дела выдавались в структурные подразделения Управы благочиния по запискам их руководителей (записки возвращались после сдачи дел в архив). В случае невозврата дел в недельный срок архивариус был обязан сообщить об этом петербургскому обер-полицмейстеру^[6].

Тем же Положением утверждался штат архива: начальник (архивариус) в чине 8-го класса с годовым жалованьем в 1200 руб. и его помощник в чине 12-го класса с жалованьем в 700 руб.^[7] На основании высочайше утвержденных 23 декабря 1842 г. «Дополнительных правил к Положению о производстве дел исполнительных С.‑ Петербургской полиции, высочайше утвержденному 1 апреля 1838 г.» полицейский архив был причислен ко 2-му департаменту Управы благочиния, а его штат пополнился помощником архивариуса и пятью писцами^[8].

Как представляется, Положение 1838 г. в части архивного дела легло в основу высочайше утвержденного 2 января 1845 г. «Учреждения губернских правлений». Поступавшие документы следовало хранить в шкафах или на стеллажах, а сами архивные дела формировать в связки с ярлыками с указанием года поступления, наименования учреждения-сдатчика, номера связки и интервала заключенных в них дел. Из научно-справочного аппарата предусматривались настольные реестры (делопроизводственные описи), составленные на них алфавиты и топографические указатели. Законодательно были определены категории дел, подлежавших уничтожению.

Полицейский архив, как и Управа благочиния, находился на Садовой ул., 53 (ныне д. 55)^[9]. В здании и надворном флигеле управы архив занимал 2-й и 3-й этажи, где размещалось 90 шкафов с документами, и еще дополнительно 12 шкафов с документами – в помещениях Скотопригонного двора^[10]. Представление об объеме архива на середину XIX в. дает всеподданнейший отчет обер-полицмейстера А.П. Галахова по г. Санкт-Петербургу за 1853 г.: тогда на хранении состояло до 2,5 млн дел и документов, в течение года приняты 107 001 дело и 2401 книга из канцелярий петербургских военного генерал-губернатора, обер-полицмейстера и Управы благочиния; поступило 8022 запроса о выдаче дел и справок, исполнено 7566, т. е. 94 %^[11], что говорит об эффективности работы.

В связи с недостатком помещений и необходимостью приема новых поступлений в полицейском архиве в 1853 г. была организована Комиссия по разбору архивных дел в составе начальника архива и чиновника С.‑ Петербургского губернского правления. Ее деятельность регулировалась «Учреждением губернских правлений», согласно которому дела по окончании делопроизводства сдавались в архив и по истечении десяти лет могли быть уничтожены. К таковым относились документы ревизионного стола, запросы и справки, наряды ведомостей, дела о бессрочных отпусках, передвижении и расквартировании войск, высылке лиц, арестантах, по рекрутским наборам и др.^[12] Циркулярами МВД от 9 декабря 1852 г. и 5 марта 1853 г. также определялись документы, которые следовало хранить постоянно: указы Сената и иные правительственные предписания, свидетельства о дворянстве, документы о приписке, исключении и перечислении лиц из одного сословия в другое, приведении иностранцев к присяге на подданство, по проведению ревизий, о постройке и планировке населенных пунктов, по земельным спорам, сведения о народонаселении, торговле и промышленности, о состоянии транспортных путей, ценообразовании, документы об Отечественной войне 1812 г., о различных происшествиях и секретное делопроизводство^[13]. Эти дополнения были законодательно оформлены в 1857 г. в Своде законов Российской империи. В приложении к ст. 802-го тома указывалось, что уничтожение выделенных комиссиями документов может осуществляться исключительно по разрешению МВД^[14] (в первую очередь это касалось дел до истечения 10-летнего срока хранения с момента окончания их делопроизводства^[15]).

Значительный объем документов полицейского архива, дефицит времени и недостаточный для подобной работы состав комиссии (всего два человека) привели к установлению практики выделения дел к уничтожению на основании просмотра заголовков по описям^[16]. В 1853–1854 гг. комиссия изучила заголовки 17 605 дел и 55 859 бумаг; на постоянное хранение оставила 1346 дел, остальные передала на уничтожение^[17]. Тем не менее к середине 1860-х гг. архив вновь оказался переполненным. Как следует из отчета его начальника И.И. Степанова, там на 1 января 1865 г. находились 1 571 370 дел и 30 391 книга^[18].

Условия хранения архивных документов показывает донесение председателя 2-го департамента Управы благочиния, действительного статского советника П.И. Поля петербургскому военному генерал-губернатору князю А.А. Суворову-Рымникскому. В нем отмечалось, что «не только на полках, но и на полах разложены дела архива, и для приема подлежащих к сдаче решенных дел не имеется места, а потому департамент просит о расширении помещений архива или об уничтожении ненужных дел и книг»^[19]. По заключению обер-полицмейстера И.А. Анненкова, «многие дела и книги, по коим не требуется справок, занимают бесполезно место в архиве и затрудняют содержание в надлежащей исправности таких дел, в которых встречается надобность для извлечения справок». В связи с этим военный генерал-губернатор принял решение об уничтожении дел и документов, не подлежащих хранению^[20].

Для этой цели по предложению князя А.А. Суворова-Рымникского от 23 сентября 1865 г. вновь образовали Комиссию по разбору дел полицейского архива, но с радикально измененным составом. Из нее были исключены начальник архива «за обремененностью деятельностью» и чиновник С.‑ Петербургского губернского правления как лицо, не принадлежавшее к полиции. Новая комиссия, которой предстояло изучить дела с 1843 по 1865 г., учреждалась на два года в составе старшего и трех младших чиновников Управы благочиния, а также штата из десяти писцов: четыре высшего и шесть низшего оклада^[21]. Поскольку деятельность комиссии предполагалось финансировать за счет городской казны, вопрос передали на рассмотрение С.‑ Петербургской городской распорядительной думы^[22]. Последняя, согласившись с соображениями военного генерал-губернатора, предложила доверить работу по разбору дел полицейского архива непосредственно чиновникам Управы благочиния, не нанимая писцов во избежание лишних расходов. Эти предложения были утверждены приговором С.‑ Петербургской общей городской думы от 8 июля 1866 г.^[23]

Приступив к работе в марте 1867 г., комиссия в течение двух лет рассмотрела материалы Управы благочиния за 1843–1855 гг. и выделила к уничтожению 2788 пудов дел и 313 пудов книг^[24]. В эти же годы произошли изменения в положении архива. Поскольку 2-й департамент С.‑ Петербургской управы благочиния, к которому архив был причислен в конце 1866 г., закрылся^[25], его по указу «О преобразовании С.‑ Петербургского столичного управления» от 17 июля 1871 г. подчинили Управлению с.-петербургского градоначальства и столичной полиции^[26]. Согласно штатному расписанию архива от 30 декабря 1876 г. в его состав входили вплоть до 1917 г. начальник и два помощника^[27].

В полицейский архив начался массовый прием документов Управы благочиния, окончательно ликвидированной на основании высочайше утвержденного 27 июня 1874 г. мнения Государственного совета «О закрытии С.‑ Петербургской управы благочиния и о возложении в виде временной меры на С.‑ Петербургский коммерческий суд производства взысканий по протестованным векселям, сохраняющим силу вексельного права, с лиц, имеющих пребывание в С.‑ Петербурге и его уезде»^[28] и указа Сената от 1 июля 1875 г. «О сроке для окончания производящихся ныне в Управе благочиния дел» (последний устанавливал окончательный срок закрытия управы – 1 сентября 1875 г.)^[29]. Также в полицейский архив передавались документы канцелярии петербургского военного генерал-губернатора, поскольку его должность упразднили в мае 1866 г.^[30]

В связи со значительными объемами поступлений министром внутренних дел А.Е. Тимашевым 22 мая 1870 г. была утверждена Инструкция для разбора дел С.‑ Петербургского полицейского архива. В ней конкретизировались виды документов, передававшихся на постоянное хранение на основании циркуляров МВД 1852–1853 гг.: высочайшие повеления о службе должностных лиц канцелярий петербургских обер-полицмейстера и военного генерал-губернатора, указы Сената и других правительственных учреждений, один из экземпляров приказов военного генерал-губернатора и обер-полицмейстера, документы о владении недвижимым имуществом в столице, выдаче и утверждении планов, фасадов по Санкт-Петербургу, приобретении, устройстве и отводе зданий и помещения для столичной полиции, под постройку общественных зданий и учреждений, описи имущества, оставшегося после умерших, о поступлении иностранцев в подданство России и выходе из него, спорах по владению имуществом. По секретной части на постоянное хранение передавались дела о раскольниках, о приведении к исполнению приговоров по особо важным, в том числе государственным, преступлениям, о высылке и воспрещении жительства в столице разным лицам, о находившихся под надзором полиции, о запрещенных книгах и изданиях, о разрешении выезда за границу. Отдельно выделялись документы, необходимые для исторических, статистических и других исследований^[31].

При этом в отличие от циркуляров 1852–1853 гг. Инструкция 1870 г. определяла виды документов, подлежавших уничтожению. К ним относились следующие дела: о взысканиях по обязательствам и долговым документам до 1860 г. (кроме тех, по которым наложены запрещения на имения ответчиков); о вводе во владение недвижимым имуществом в столице, о наблюдении за производством следствия по уголовным преступлениям по 1860 г., об исполнении судебных решений по гражданским и уголовным делам; о бродягах, нищих, дезертирах и проститутках, списки содержавшихся под стражей; об очистке мостов, перестилке мостовых, состоянии дымовых труб, о выдаче свидетельств владельцам промышленных предприятий о состоянии фабрик, заводов, складов и помещений, вызовах на торги; о выдаче свидетельств о поведении, состоянии и бедности, видов на жительство, о разрешении на устройство увеселительных заведений и лотерей; по рекрутской повинности, о проведении народных переписей; материалы расследований о незначительных преступлениях^[32].

Тогда же, в 1870 г., была образована новая комиссия в целях разбора документов текущего делопроизводства за 1856–1860 гг. и не рассмотренных ранее по причине отсутствия архивных описей за 1843–1855 гг. На нее легло и изучение документов ликвидируемой канцелярии военного генерал-губернатора.

Члены комиссии, назначенные обер-полицмейстером Ф.Ф. Треповым, должны были проверять соответствие заголовков дел по архивным описям, а об отсутствии дел делать отметки. Для дел (и оставленных на постоянное хранение, и выделенных на уничтожение) составлялись особые реестры, утверждавшиеся обер-полицмейстером. Кроме того, ему и министру внутренних дел ежемесячно предоставлялись ведомости о работе комиссии^[33]. К 1871 г. к уничтожению было выделено значительно больше архивных документов, чем аналогичной комиссией 1867 г., что следует из суммы, вырученной за продажу дел на макулатуру: 10 216 руб. 62 коп. против 5533 руб. 27 коп.^[34]

В декабре 1871 г. условия хранения документов в полицейском архиве ухудшились, так как несколько архивохранилищ отдали под паспортный стол, заведовавший «отставными и отпускными нижними чинами». Архивные дела лежали в четыре ряда на обычных стеллажах посреди комнат и в два ряда на стеллажах вдоль стен. В стенах архивохранилищ имелись дымоходы, что приводило к сырости и было небезопасно в пожарном отношении^[35]. Обер-полицмейстер Ф.Ф. Трепов особо указывал, что поиск архивных дел «в случаях возобновления ходатайства сторон происходит с такою медленностью и с такими затруднениями, которые преодолеваются только с ущербом правильному движению текущего делопроизводства»^[36].

Через посредничество исправляющего должность петербургского губернатора И.В. Лутковского 6 апреля 1872 г. обер-полицмейстер обратился в Распорядительную думу с предложением выделить из городского бюджета 14 500 руб. на приведение в порядок дел Управы благочиния, переустройство полицейского архива и финансирование деятельности паспортного стола^[37]. Предложение было утверждено на заседании уже С.‑ Петербургской городской думы (далее – Городская дума) 11 июля 1873 г.^[38]

Поскольку здание Управы благочиния в связи с ее ликвидацией передавалось в ведение городского общественного управления, для полицейского архива выбрали двухэтажное здание по наб. Екатерининского канала, 103 (ныне канал Грибоедова, 103), которое ранее занимало пожарное депо Казанской части^[39]. Но чтобы приспособить его под архивохранилища, требовалось, как следует из доклада С.‑ Петербургской городской управы от 17–19 мая 1877 г., усилить несущие конструкции путем установления железных балок с кирпичными сводами^[40]. Однако проект, поддержанный Городской думой на заседании 24 августа 1879 г., так и не был реализован. Градоначальник А.Е. Зуров 17 октября уведомил городского голову П.Л. Корфа, что здание пожарного депо может обрушиться ввиду «размещения значительного груза». К тому же Зурова смущал объем предоставляемых городом помещений: в Управе благочиния архив занимал 18 комнат, а в пожарном депо выделялось лишь пять, «хотя и довольно больших, но едва ли могущих вместить в себя весь архив»^[41]. 30 октября 1879 г. градоначальник заявил городскому голове о невозможности переезда архива, предложив перевести его в помещения у Московских триумфальных ворот^[42] либо на Скотопригонный двор^[43].

От второго варианта городские власти отказались довольно быстро с учетом мнения начальника полицейского архива И.Ф. Мартанского. В своем отношении в Городскую управу еще 7 марта 1878 г. он отмечал, что перемещение учреждения в столь удаленную от центра местность нецелесообразно и повлечет со стороны просителей «неудовольствия и справедливый ропот», к тому же там сохранность документов, общая стоимость которых оценивалась в 19 млн руб., не гарантирована из-за сырости помещения и удаленности квартиры архивариуса (та находилась в здании Управы благочиния)^[44]. Сложнее оказалось решение вопроса о перемещении полицейского архива в здания у Московских триумфальных ворот. Речь шла о двух караульных домах, один из которых перешел в ведение города в 1838 г., а другой предполагалось выкупить у Таможенного ведомства^[45]. Однако вопрос «повис в воздухе», и позднее там разместился архив городского общественного управления^[46].

В результате обер-полицмейстер А.А. Козлов 14 декабря 1881 г. предложил городскому голове И.И. Глазунову вернуться к проекту перемещения архива в здание пожарного депо^[47], что и произошло, но спустя почти четыре года. Обсудив этот вопрос на заседаниях 16 и 22 февраля 1885 г., Городская управа по согласованию с градоначальником П.А. Грессером от 20 марта 1885 г. приняла решение переместить полицейский архив ввиду аварийного состояния здания Управы благочиния в здание бывшего пожарного депо^[48]. На тот момент в архиве хранилось около 600 тыс. дел, главным образом за 1876–1884 гг., причем установить их точное число не представлялось возможным, поскольку часть дел складировалась на полу под полками^[49]. Проект перестройки помещения со сметой в 28 531 руб. 30 коп. был направлен П.А. Грессеру, который 10 марта 1886 г. дал положительный отзыв^[50]. Работы внесли в смету городских ассигнований на 1887 г.^[51], и 31 октября того же года Городская управа утвердила проект здания, подготовленный архитектором А.Д. Фиалковским^[52]. В ходе обсуждения сметы управа отвергла предложение П.А. Грессера о замене в архивохранилищах всех деревянных полок железными из-за высокой стоимости и остановилась на комбинированном варианте: деревянные полки на железных подпорках^[53]. Городская дума 9 августа 1888 г. план перестройки утвердила^[54]. Однако в ходе работ выяснилось, что объем помещений недостаточен. В связи с этим Городская дума 24 августа 1889 г. приняла решение об увеличении протяженности полок до 1761 погонной сажени (3751 м). Чтобы уменьшить нагрузку на своды 1-го этажа, потребовалось радикально изменить конструкцию антресолей, устроив их на железных балках. Подобные изменения обусловили увеличение сметы расходов до 33 646 руб.^[55]

Работы велись под руководством архитектора 1-го строительного участка А.П. Максимова и старшего техника Городской управы П.Ю. Сюзора^[56]. 15 сентября 1889 г. здание осмотрела созданная распоряжением градоначальника комиссия в составе тех же П.Ю. Сюзора и А.П. Максимова (последний значился как гражданский инженер), а также врача Казанской части Л. Бенуа. Она установила, что здание состоит из лицевого двухэтажного флигеля с трехэтажной пристройкой. Архивохранилища на 1-м и 2-м этажах флигеля разделены антресолями на два яруса, пол антресолей предполагалось приподнять на металлических балках. В архивохранилищах стояли железные двери, на окнах планировали установить внутренние железные ставни и решетки. На 1-м этаже пристройки размещались передняя у входа в архив, комната архивариуса и комната для разбора дел, на 2-м – помещения для сторожей и дворника с общей кухней и ватерклозетом, на 3-м – комната начальника архива. Отопление осуществлялось с помощью двух металлических калориферов, на каждом этаже имелся пожарный кран^[57].

Здание приняли в эксплуатацию 17 июля 1890 г. и вскоре туда переместили полицейский архив^[58]. Но проблему размещения документов это не решило. К началу ХХ в. в архиве числилось до 500 тыс. дел и документов, включая отобранные на постоянное хранение документы канцелярий градоначальника и столичной полиции, военного генерал-губернатора и генерал-губернатора, Управы благочиния, Адресной экспедиции, Холерного комитета, Исправительного арестантского отделения, пересыльной тюрьмы и др. Ежегодно поступало не менее 45 тыс. дел и наводилось более 4 тыс. справок^[59]. Значительные объемы комплектования вынуждали градоначальника через каждые 2–3 года вновь образовывать отборочные комиссии для уничтожения архивных дел.

Вопрос о расширении архивохранилищ был поднят в рапорте начальника полицейского архива С.П. Михайлова градоначальнику Н.В. Клейгельсу от 18 декабря 1901 г. По мнению Михайлова, это можно было сделать за счет стоявшего во дворе деревянного одноэтажного здания – ранее склада фуража пожарной команды^[60]. Городская управа в январе 1902 г. представила в Городскую думу еще один план по расширению архивохранилищ, но за счет квартир начальника архива и служителей (для их размещения предлагалось надстроить над зданием третий этаж)^[61]. Однако оба проекта реализованы не были.

Невозможность в короткие сроки расширить архивохранилища привела к очередной кампании по выделению дел к уничтожению. С этой целью приказом градоначальника И.А. Фуллона от 14 февраля 1904 г. учреждалась Комиссия для разбора документов полицейского архива под председательством чиновника особых поручений, статского советника В.М. Кобылецкого. Из журнала заседания комиссии от 17 февраля 1904 г. следует, что на ее рассмотрение передали описи дел за 1884–1898 гг., не требовавших дальнейшего хранения, и всех дел, оставленных прежними комиссиями за предшествовавшие годы^[62]. Комиссия также уточнила категории документов, предназначенных либо к постоянному хранению, либо к уничтожению, отмеченных в Инструкции 1870 г. На постоянное хранение оставлялись указы Сената, в том числе о возведении в дворянство, в звание личных и почетных граждан, циркуляры МВД, всеподданнейшие отчеты, штаты Управления петербургского градоначальства и столичной полиции, дела об отчуждении земель, о конно-железных дорогах, комиссионерских контрактах, меблированных комнатах; о высылке лиц в административном порядке, о состоявших под надзором полиции, о евреях, старообрядцах и их молельных домах, о разрешении евреям жительства в столице, о назначении опеки в связи с расточительностью, акты о смерти русских подданных за границей, дела о службе чиновников, награждении их орденами и медалями, назначении им пенсий и пособий и др. Дополнительно по Сыскной полиции сохранялись все дела о высланных из столицы, о тяжелых преступлениях (убийствах, грабежах и пр.), крупных кражах, поджогах и пожарах, о фальшивомонетчиках и подделке кредитных билетов, о шулерах, рецидивистах и подкинутых младенцах.

На уничтожение выделялись журналы записи донесений из подведомственных учреждений, документы о закрытии торговых заведений в связи с введением казенной винной монополии, об утверждении уставов разных обществ, закрытии меблированных комнат, о съездах и собраниях разных обществ, устройстве лотерей, балов, спектаклей, маскарадов; книги уголовных обвинений, наряды бумаг о вручении судебных повесток, о допросах разных лиц, наложении штрафов по обязательным постановлениям на домовладельцев, дворников, швейцаров, извозчиков, о проститутках; дела о выдаче паспортов, временных свидетельств и видов на жительство, о разрешении евреям временного проживания в столице; настольные реестры и посемейные списки военнообязанных, призывные списки, алфавиты метрических записей о родившихся; книги заграничных паспортов, билеты на жительство иностранцев, документы об отказе в принятии на службу в полицию, по жалобам на деятельность чинов полиции и о наложении на них взысканий, анонимные заявления и др.^[63] В результате комиссия к сентябрю 1904 г. из 400 600 дел и книг на уничтожение выделила 165 974, а также 30 тыс. просроченных билетов на жительство, выданных иностранцам^[64].

На основании высочайше утвержденного 19 апреля 1904 г. мнения Государственного совета «Об изменении порядка разрешения некоторых дел, восходящих ныне на усмотрение государя императора, а также разрешаемых в центральных и высших правительственных установлениях» архивные дела до истечения 10-летнего срока хранения с момента окончания делопроизводства, для уничтожения которых ранее требовалось разрешение министра внутренних дел, теперь могли быть ликвидированы с разрешения местного градоначальника^[65].

Впервые практика уничтожения подобных дел была испробована образованной приказом градоначальника Д.В. Драчевского по С.‑ Петербургскому градоначальству и столичной полиции от 1 апреля 1911 г. Особой комиссией по рассмотрению дел полицейского архива во главе с помощником управляющего канцелярией градоначальника А.Н. Есиповым^[66]. Разобрав 120 826 дел, нарядов и книг, она выделила к уничтожению 55 593 книги по 1906 г. и 100 пачек корешков от свидетельств, выданных легковым и ломовым извозчикам на право езды по городу за 1898–1900 гг.^[67]

К началу Первой мировой войны полицейский архив вновь оказался переполненным. Очередные комиссии, образованные приказами градоначальника А.Н. Оболенского от 28 октября 1914 г. и 24 декабря 1915 г., рассмотрели описи дел и документов управлений полицейских участков, смотрителей полицейских домов, полицмейстеров 2-го и 4-го отделений, Сыскной полиции и стола находок при ней, судебного и иностранного делопроизводств и воинского стола^[68]. Всего в комиссии поступило более 300 тыс. книг и нарядов бумаг за 1899–1913 гг., из которых к уничтожению выделили около 285 тыс. Помимо перечисленных категорий документов под ликвидацию подпадали переписка об объезде города градоначальником и замеченных им недостатках, наряды полицмейстеров об обходах и объездах отделений, книги для проверки городовых на постах, наряды проверок правильности дежурств, об осмотре швейцарских и дворницких, переписка о деятельности околоточных надзирателей, списки на должности околоточных надзирателей, принятых в Полицейский резерв, переписка о повышении городовых и околоточных в разрядах, назначении новобранцев в военно-полицейский телеграф, назначении нарядов полиции и жандармов во время уличных беспорядков, книги поступивших в полицейские дома для вытрезвления, документы о задержанных лицах, о проверке свидетельств на право приобретения и хранения оружия, переписка о выдаче открытых листов на провоз и погребение тел умерших на иногородних кладбищах и др.^[69] При этом была уничтожена значительная часть документов периода Первой русской революции: наряды документов о задержанных лицах, наряды протоколов, прекращенных товарищем прокурора за неимением признаков преступлений, наряды документов о лицах иудейского вероисповедания, общих бумаг по паспортному столу и пр., все наряды с телеграммами по разным случаям^[70]. Особо ценные документы, в частности дела Сыскной полиции, подлежали передаче в Петроградскую губернскую ученую архивную комиссию^[71].

Незначительная площадь помещений полицейского архива и активная деятельность многочисленных комиссий по разбору его дел привели к тому, что к 1917 г. на хранении оставалось не более 500 тыс. дел и документов, преимущественно текущего делопроизводства периода Первой мировой войны (1914–1917 гг.). К ним следует добавить переданные на постоянное хранение документы по личному составу Управления петроградского градоначальства и столичной полиции, единичные дела, выделенные из комплекса однотипных документов в качестве типичных, и ряд дел и документов, оставшихся на постоянном хранении.

Полицейский архив, как и Департамент полиции, Петроградский окружной суд и ряд других судебно-полицейских учреждений, серьезно пострадал в ходе Февральской революции 1917 г.^[72] Из доклада заведующего архивом А.В. Назорова петроградскому общественному градоначальнику В.А. Юревичу в мае 1917 г. следует, что само здание было повреждено незначительно, за исключением частично поломанных оконных рам, разбитых стекол, испорченной штукатурки и др. Однако уничтоженными оказались оставленные на постоянное хранение и представляющие историческую ценность документы Управы благочиния, канцелярий военного губернатора и военного генерал-губернатора. Среди утраченного были метрические книги, паспорта иностранцев, значительная часть материалов по личному составу канцелярии петроградского градоначальства и столичной полиции; счетного, справочного, судного, сословного, паспортного делопроизводств, стола происшествий, стола находок, Полицейского резерва, конно-полицейской стражи, пеших рот и пр. Сохранилась незначительная часть делопроизводства полицмейстеров, Сыскной полиции, Врачебно-полицейского комитета и иностранного делопроизводства. Менее всего пострадали документы участковых полицейских управлений, за исключением книг Лесного, Новодеревенского, Полюстровского и Шлиссельбургского участков, 1-го и 2-го участков Выборгской части и 2-го участка Казанской части^[73].

После Февральской революции полицейский архив оставался в здании по наб. Екатерининского канала. В апреле 1917 г. к штату служащих в составе начальника А.В. Назорова, его помощников Ю.В. Свияженинова и П.А. Лютовского, а также писца С. Гладкова (переименованного в конторщика 3-го разряда) добавился курьер Г. Яковлев^[74]. С принятием 13 мая 1917 г. Временным правительством постановления «Об упразднении должности петроградского градоначальника, его помощников и чинов особых поручений»^[75] архив стал подчиняться канцелярии комиссара Временного правительства над управлением бывшего петроградского градоначальника^[76]. После Октября 1917 г. документы уже бывшего полицейского архива перешли в ведение Петроградского отделения Главного управления архивным делом, образованного в ноябре 1918 г.^[77] Занятое в первую очередь фондами высших и центральных учреждений, оно не уделяло должного внимания фондам городских учреждений, не имея ни достаточных материальных ресурсов, ни кадров^[78]. С 1922 г. архивохранилище на наб. Екатерининского канала находилось в ведении Ленинградского губернского архивного бюро, за которым в апреле 1926 г. дополнительно закрепили здание Коломенского отделения бывшего городского ломбарда на ул. Псковской, 18^[79]. Именно туда с 1928 г. стали перемещать документы Управления петроградского градоначальства и столичной полиции, других учреждений. Процесс продолжался вплоть до середины 1960-х гг.^[80] С 1936 г. эти документы вошли в состав образованного в том же году Государственного исторического архива Ленинградской области, ныне Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб).

Фонды ЦГИА СПб, относящиеся к полицейским структурам, комплектовались также за счет поступлений из Центрального государственного исторического архива Ленинграда, Центрального государственного военно-исторического архива СССР, Центрального государственного архива древних актов СССР, Ленинградского областного архива Октябрьской революции, Московского областного исторического архива, Государственного исторического музея и др.^[81] Из Архивного отдела УМВД Ленинградской области в 1951 г. в архив были переданы документы 47 полицейских участков, объединенные в 1978 г. в фонд «Полицейские участки Петрограда», а также документы Управления Петроградского полицейского резерва, присоединенные в 2006 г. к фонду «Полицейский резерв Петроградской столичной полиции»^[82].

С конца 1920-х и до середины 1950-х гг. продолжалось выделение дел на уничтожение. К документам, не представлявшим научного и практического интереса, были отнесены переписка по канцелярии Управления петроградского градоначальства и столичной полиции и структурных подразделений, журналы входящих и исходящих документов, виды на жительство, паспорта иностранцев. Нередко в макулатуру отдавались неописанные документы в виде россыпи^[83].

В период вхождения архивов в систему НКВД часть документов полицейских структур была засекречена. На их основе, равно как и документов фондов канцелярий петроградского губернатора, попечителя Петроградского учебного округа и ряда других, в 1939–1950-х гг. велась учетно-справочная картотека, в которую заносились сведения о революционерах разной партийной принадлежности и им сочувствующих, студентах учебных заведений, замеченных в революционной деятельности, представителях органов правопорядка, чинах полиции и Корпуса жандармов, иностранцах, получавших виды на жительство в столице. Начавшееся в 1960-е гг. рассекречивание этих документов завершилось к 1990 г.^[84]

Таким образом, принципы комплектования и хранения документов в полицейском архиве носили ярко выраженный ведомственный характер. На постоянное хранение оставлялись порой дублетные документы, такие как многочисленные указы и циркуляры министерств и ведомств, в ущерб востребованным сегодня массовым источникам, составлявшимся в единственном экземпляре. Деятельность отборочных комиссий, как и в случае с «городским архивом»^[85], ставила целью освобождение помещений для хранения вновь поступавших документов, без учета их исторической ценности, что приводило подчас к невосполнимым потерям^[86].

Тем не менее сегодня документы полицейского архива представлены в целом ряде фондов ЦГИА СПб^[87]. Среди пользователей читального зала широко востребованы домовые книги и выписки из них, паспорта, билеты и виды на жительство и т. д., которые, несмотря на значительные утраты, способны пролить свет на биографию обывателей дореволюционного Петербурга–Петрограда. Документы полицейского архива привлекаются также при исполнении социально-правовых и тематических запросов, экспонируются на выставках и размещаются на интернет-портале «Архивы Санкт-Петербурга».

Список литературы

1. Высоцкий И.П. С.‑ Петербургская столичная полиция и градоначальство. 1703–1903: крат. ист. очерк. СПб., 1903.

2. Максаков В.В. История и организация архивного дела в СССР (1917–1945 гг.). М., 1969.

3. Румянцев А.Г. Деятельность «особых комиссий по разбору дел» городского архива Санкт-Петербурга (1856–1914 гг.) // Отечественные архивы. 2019. № 5. С. 3–13.

4. Румянцев А.Г. Размещение документов органов городского общественного управления Санкт-Петербурга–Петрограда в конце XIX – начале ХХ в. // Отечественные архивы. 2019. № 1. С. 6–16.

5. Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России: в 2 кн. Кн. 2: Прошедшая, настоящая и будущая постановка архивного дела в России. М., 1902.

6. Старостин Е.В., Хорхордина Т.И. Архивы и революция. М., 2007.