Вы здесь
Хорхордина Т.И.
Отечественные архивы и мировое архивное сообщество: история сотрудничества
История и практика архивного дела и делопроизводства
УДК 930.25(091)
Международное сотрудничество архивных учреждений имеет долгую историю. Российские архивисты и архивы являются непременными участниками этого процесса. Он начался еще до Первой мировой войны с I Международного конгресса библиотекарей и архивистов в Брюсселе и существенно расширился после Второй мировой войны с учреждением Международного совета архивов (МСА), очередной XIX конгресс которого должен был состояться в ноябре 2020 г. в Абу-Даби, но из-за пандемии коронавируса перенесен на осень будущего года.
В историографии темы преобладают главным образом информационные сообщения очевидцев об отдельных форумах МСА. Но есть и комплексные исследования, анализирующие сотрудничество на различных его этапах, например, работы Г.А. Белова[1], Е.В. Старостина[2], Т.И. Бондаревой[3] и Ш. Кечкемети[4]. В настоящей статье в продолжение этой традиции представим основные вехи международного взаимодействия архивов с участием российской стороны от зарождения на Брюссельском конгрессе 110 лет назад до наших дней, а также выделим решаемые в его рамках ключевые вопросы.
Обращаясь к истории I Международного конгресса библиотекарей и архивистов, который проходил с 25 по 27 августа 1910 г., отметим, что инициативу его созыва проявила Ассоциация бельгийских архивистов и библиотекарей. В Брюссель приехали 542 делегата из 26 стран. В российскую делегацию, сформированную от Общества библиотекарей Санкт-Петербурга, входили 10 человек: девять библиотекарей и глава делегации – профессор Петербургского археологического института И.А. Шляпкин, единственный, кто представлял архивистов[5]. Отсутствие в ней архивистов (кроме Шляпкина), на наш взгляд, связано с тем, что к 1910 г. не существовало их официально зарегистрированного профессионального объединения и, соответственно, не было юридического адреса, по которому брюссельский оргкомитет мог бы направить приглашение, тогда как Российское общество библиотекарей пользовалось общеевропейской известностью и традиционно участвовало в международных форумах коллег. Заметим, что И.А. Шляпкин удостоился чести приветствовать участников Конгресса на заключительном вечере. Тем не менее можно только сожалеть, что один из основоположников классического архивоведения Д.Я. Самоквасов, а также другие представители молодой, но бурно развивавшейся науки об архивах не принимали участия в Конгрессе.
Работа Конгресса проходила по четырем секциям: «Архивы», «Библиотеки», «Коллекции, находящиеся в архивах и библиотеках (проблемы коллекций печати, эстампов и медалей, хранящихся в библиотеках, музеях, частных собраниях и архивах)», «Народные библиотеки». В приветственном слове секретарь архивной секции, генеральный архивист Королевства Бельгия Ж. Кювелье объяснил, что «Брюссель избран местом встречи представителей самой эрудированной части человечества – архивистов и библиотекарей», чтобы вознаградить страну за «трагические периоды истории», когда она «была на протяжении веков полем битв между великими нациями»[6]. Возглавляли секции С.Мюллер (королевский архивист Голландии из г. Утрехт, один из авторов первого учебника по архивоведению) и А. Мартен (директор Арсенальной библиотеки Парижа). Последний сообщил, что впервые архивисты и библиотекари собираются вместе, и назвал основные проблемы: «хранение и использование содержимого хранилищ в архивах и библиотеках», а внутри – его классификация и каталогизация[7].
Выступление И.А. Шляпкина состоялось при обсуждении впервые поставленной в западноевропейском архивоведении проблемы частновладельческих архивов и коллекций. Французский архивист Ф.Паскье дал определение понятия «частные архивы», под которыми подразумевал «коллекцию, имеющую характер личной собственности и хранящуюся семьей или обществом вне связи с публичными (государственными) властями». Сформулировать такое понятие было крайне важно: по свидетельству Паскье, некоторые архивы, являющиеся во Франции публичными, например коммунальные и госпитальные, в других странах считаются частными. Докладчик, отрицая необходимость вмешательства государства, отметил, однако, потребность в установлении общественного наблюдения за частными архивами. Решение вопроса Паскье видел в создании частных архивохранилищ с правом публичного пользования документами.
Проблема сохранения и классификации документов в частных архивахвызвала оживленную дискуссию. И.А. Шляпкин рассказал о посреднической роли, которую выполняют губернские ученые архивные комиссии (ГУАК) в отношениях между публичными и частными архивами. Он осветил уникальный опыт России, где архивисты, действуя в рамках ГУАК, оказывают владельцам семейных архивов профессиональную помощь в обработке документальных собраний и создании благоприятных условий для их хранения: «В России закон, принятый в 1884 г., положил начало созданию большого количества губернских архивных комиссий. Мы опубликовали до 300 томов этих архивов, большинство из которых являются частными. Русское благородное сословие предоставило свои коллекции в распоряжение комиссий для того, чтобы хранить их в архивах России. Есть также несколько знатных семей, которые опубликовали очень интересные инвентарные описи»[8].
Слова российского делегата следует рассматривать как мнение профессионала, который, будучи членом шести ГУАК, «изнутри» охарактеризовал основное содержание работы энтузиастов по собиранию исторических документов и спасению документального наследия русской культуры[9].
По итогам обсуждения единогласно была принята резолюция, призывающая организовать обмен обзорами архивов между государствами, а также издать общую библиографию всех архивных публикаций[10].
Еще один важнейший вопрос, поставленный на архивной секции в пункте 13 повестки, – «применение принципа происхождения в классификации архивов». Его обсуждение, вопреки сложившемуся в отечественной литературе мнению, прошло без особых дискуссий и заняло в работе секции достаточно скромное место. Видимо, произошло это во многом потому, что доклады С. Мюллера и другого голландского архивиста, Э. Вирсума из Роттердама, прозвучали с трибуны форума на голландском языке. По просьбе участников заседания Вирсум изложил резюме на французском языке: «Согласно г. С. Мюллеру из Утрехта, принцип происхождения – это метод классификации архивов, в соответствии с которым документ размещается в той коллекции и в той ее части, где он отложился тогда, когда эта коллекция была живым организмом». Далее он указал, что в понимании некоторых немецких архивистов применение принципа происхождения может нарушить большинство уже систематизированных фондов. Это возможно, однако систематизация по происхождению восстановит прежнюю классификацию. Вирсум напомнил пример классификации по заранее установленным схемам, без предварительного изучения поступившей в архив коллекции, что «привело государственные архивы в Бреслау к полному краху: здесь были полностью разрушены и приведены в хаотическое состояние целые серии документов»[11].
В резолюции форума указывалось, что принцип происхождения является наилучшей системой «не только с точки зрения логического расположения документов, но и с точки зрения хорошо понятных интересов историков-исследователей»[12]. Тем самым было положено начало обсуждению теоретических проблем архивоведения на международном уровне.
С.Мюллер, которого делегаты единодушно назвали «нашим общим учителем», пришел к выводу, что при разработке описей архивисты должны опираться на собственный опыт, а не копировать методы библиографов и библиотекарей. Это стало фундаментальным положением, на котором произошла самоидентификация профессии архивиста в сфере науки и культуры, с чем были согласны участники архивной секции. Поэтому система классификации архивных фондов по принципу происхождения, коренным образом отделявшая архивное дело от библиотечного и музейного, была принята с энтузиазмом, под аплодисменты и без дискуссий[13].
27 августа на заключительном заседании Брюссельского форума учредили комиссию по созыву международных конгрессов, признав тем самым эту форму сотрудничества продуктивной, что является одним из важных его результатов. Однако назначенный на 1914 г. Конгресс в Милане не состоялся из-за начавшейся мировой войны.
На первом послевоенном Конгрессе историков в Брюсселе (1923 г.) среди основных значилась проблема доступности архивов. Участники пришли к выводу о необходимости публикации каждой страной библиографического указателя архивной литературы и справочников о составе документов архивов. Выступившая в прениях сотрудник Ленинградского отделения Центрархива, специалист по истории русско-английских отношений XVI–XVIII вв., источниковедению и архивоведению И.И. Любименко сообщила, что подготовка указателя ведется научно-теоретическим отделом Центрархива. Международный путеводитель, авторами которого были Э. Казанова (Италия), А. Курто (Франция)[14] и Х. Дженкинсон (Великобритания)[15], вышедший в свет в 1934 г., содержал данные и о сети архивов СССР.
На VI Международном конгрессе исторических наук в Осло (1928 г.)заместитель заведующего Центрархивом В.В. Адоратский по просьбе зарубежных коллег рассказал об организации архивного дела в СССР, пояснив, что принцип его централизации «означает единое и рациональное управление архивами, а отнюдь не разрушение местных архивов»[16]. На очередном Конгрессе в Варшаве (1933 г.) советских архивистов в составе делегации историков не было, а в работе VIII Конгресса в Цюрихе (1938 г.) советская делегация по политическим причинам не участвовала вовсе.
У истоков возрождения международного сотрудничества после Второй мировой войны стояли Х. Дженкинсон и Э. Казанова, а также французские архивисты Ш. Самаран[17] и Ш. Бребан[18]. Созданная в ноябре 1946 г. ЮНЕСКО поддержала идею основания международной неправительственнойорганизации – Международного совета архивов, учрежденного в июне 1948 г. Президентом МСА стал генеральный директор архивов Франции Ш. Самаран. Учредительный конгресс состоялся 21–22 августа 1950 г. Таким образом, нынешний 2020 г. ознаменован еще и 70-летием I Международного конгресса архивов. Как вспоминал Ш. Бребан, архивисты были воодушевлены идеей движения наций к объединению, понимая, что в их работе во все возрастающей степени нуждается любое цивилизованное общество[19]. Так мечта Бребана о формировании «единой семьи архивистов» во всемирном масштабе начала обретать реальные очертания. Он же в 1951 г. основал Международные архивные курсы, которые называл «самым оригинальным воплощением» своей мечты[20].
Высшим органом МСА является Генеральная ассамблея, собирающаяся на сессии в период проведения Конгресса. В перерывах между сессиями действует рабочий орган – Исполком МСА. С 1954 г. ежегодно, за исключением тех лет, когда проходят конгрессы, собирается Международная конференция «круглого стола» архивов, которая, по замыслу ее основателя Ш. Бребана, должна создать условия для более углубленного профессионального изучения поставленных вопросов. После 32-й Международной конференции «круглого стола» архивов в Эдинбурге (1997 г.) в соответствии с действующим уставом МСА введено проведение ежегодных конференций с тем, чтобы расширить круг участников.
В сентябре 1956 г. делегация советских архивистов впервые участвовала в III Конгрессе во Флоренции, где и произошло официальное вступление архивных ведомств СССР в МСА, чем было положено начало их интеграции в мировое архивное сообщество. (До 1956 г. конгрессы собирались раз в три года, после 1956 г. – в четыре.) Поскольку обстоятельства, связанные с вступлением советских архивов в МСА, подробно проанализированы[21], а делегат Конгресса, советский архивист В.А. Ильичева оставила воспоминания, передающие колорит эпохи и атмосферы, царившей на форуме в те непростые годы[22], напомним об этом событии лишь вкратце. Начальник Главархива СССР Г.А. Белов выступил с сообщением о типовом проектировании зданий для краевых и областных архивов, начальник Главархива Украинской ССР С.Д. Пилькевич – об отборе документальных материалов для постоянного хранения. Сообщение Пилькевича, по воспоминаниям В.А. Ильичевой, вызвало большой резонанс, что неслучайно: «Если архивисты Франции, Англии, Испании, других стран только ставили вопрос об образовании при ЮНЕСКО подкомиссии по экспертизе ценности архивных документов, снабжении министерств и ведомств списками подлежащих хранению документов, разработке перечней документов со сроками хранения, то в СССР эта проблема уже успешно решалась»[23].
В рамках того же Конгресса собрался комитет по терминологии (специальные комитеты создаются с 1953 г.). Отметим, что вопрос о разработке международного терминологического словаря был поставлен еще в 1930-е гг. Однако шестиязычный словарь архивной терминологии увидел свет лишь в 1964 г. Значительный вклад в его подготовку внес Р.-А. Ботье (Франция)[24]. Несмотря на ориентированность только на западноевропейские традиции, словарь можно рассматривать как шаг в решении проблемы профессионального взаимопонимания.
Международные контакты советских архивистов уже в составе МСА дали положительные результаты: информационным прорывом стала публикация в 1957 г. в журнале МСА «Архивум» (издавался с 1951 г., с 2001 г. его сменил журнал «Комма») открывающей номер большой статьи инженера Главархива СССР И. Воронина о построенных специально архивных зданиях в СССР[25]. В августе 1960 г. на IV Конгрессе МСА (Стокгольм) состав Исполкома увеличился на два члена: представителями от стран соцлагеря стали начальник Главархива СССР Г.А. Белов и директор государственных архивов ПНР Г. Альтман.
В последующие десятилетия на фоне укрепления сотрудничества с архивными службами стран социалистического лагеря в практику вошли совместная подготовка вопросов к международным форумам, проведение на регулярной основе встреч руководителей и специалистов архивных служб социалистических стран. Например, в 1986 г. в Москве и в 1989 г. в Потсдаме состоялись совещания главных редакторов архивных журналов социалистических стран, где обсуждалась роль этих изданий в развитии теории и практики архивного дела[26]. Осуществлялось также совместное исследование различных проблем, в частности был подготовлен Словарь архивной терминологии социалистических стран, над которым работали ученые из СССР, НРБ, ВНР, СРВ, ГДР, Республики Куба, МНР, ПНР, СРР, ЧСР[27].
Важное место отводилось и двусторонним контактам архивных служб, результатом которых стали пополнение ГАФ СССР, устройство совместных выставок, демонстрировавших документы о политических, экономических и культурных связях между народами, издание сборников документов. Первая такая выставка была проведена в 1959 г. в Москве по случаю приезда в СССР австрийского федерального канцлера; в 1960 г. – советско-французская и советско-австрийская выставки в Париже и Вене в связи с визитами во Францию и Австрию правительственных делегаций СССР; в 1964 г. совместные выставки исторических документов о политических, экономических и культурных связях с Данией, Швецией, Норвегией (в столицах этих стран). Большой интерес вызвала выставка в Лондоне в 1967 г., посвященная отношениям СССР и Англии.
В 1972 г. в Москве впервые проводился VII Международный конгресс по вопросам взаимодействия государственных и ведомственных архивов. Принятую в Советском Союзе модель комплектования госархивов с ее плановым характером и установленной законодательно обязанностью ведомств сдавать в госархивы документы, не имеющие значения для их текущей деятельности, что обеспечивало преемственность трех стадий прохождения документа (делопроизводство, архив учреждения, государственный архив), архивные службы многих стран только собирались реализовывать. Начальник Главархива СССР Ф.И. Долгих был избран президентом МСА и следующие четыре года выполнял эту миссию.
В 1986 г. состоялось заседание Исполкома МСА в Ленинграде, где вице-президент МСА Ж. Фавье (Франция)[28] призвал пересмотреть методологию построения органов МСА, что явилось предметом острой дискуссии: «нельзя множить число учреждений, их и так много. Не все из них доказали свою жизненность. Например, комитет по древним печатям. Нужен ли он?»[29] Отметим, что в течение двух последующих лет число комитетов было значительно сокращено.
С распадом СССР государственные архивы России вышли на мировую арену в качестве субъектов международного права, являющихся правопреемниками СССР по договорам и соглашениям в архивной области, что было зафиксировано во впервые разработанной Концепции международного сотрудничества государственной архивной службы России[30]. В первое постсоветское десятилетие российским архивистам пришлось вырабатывать подходы к решению проблемы перемещенных архивов, поскольку соответствующий закон был принят в 1998 г.[31]
Итоги международного сотрудничества архивистов в XX в. подвел XIII, Пекинский, конгресс (1996 г.). С докладом по этой теме выступил архивист из Нидерландов Я. ван ден Брук. Признавая целесообразность и значение международного сотрудничества, он не дал однозначных оценок его эффективности. У многих делегатов сложилось впечатление, что доклад свидетельствовал скорее «об упущенных возможностях, чем о достижениях». Об этом говорит следующий вывод: «Несмотря на почти единодушное признание положительного влияния сотрудничества архивистов на теоретические и практические аспекты архивного дела, большинство опрошенных испытывает в той или иной степени разочарование по поводу его результатов». В отношении перспектив Я. ван ден Брук был также достаточно осторожен, основывая свой прогноз на оценке геополитической обстановки: «Мы являемся свидетелями конца европоцентризма и известной переоценки “западных ценностей”, слома привычного идеологического противостояния и выхода на авансцену антагонизма культур»[32]. Конгресс впервые четко продемонстрировал, что различия, обусловленные разностью культур и мировосприятия, оказывают мощное воздействие на методику и практику архивного дела. С тем, что различия в архивном деле стран мира носят фундаментальный характер, согласился и участник Пекинского конгресса, заместитель руководителя Росархива В.П. Козлов[33].
Тем не менее очевиден ряд приоритетных направлений сотрудничества, связанных с унификацией архивных технологий, стандартизацией учетных данных и систем НСА, развитием региональных контактов архивистов соседних стран, близких между собой по культуре.
В год Пекинского конгресса во время визита в Росархив генеральный секретарь МСА Ш. Кечкемети[34] признал, что назрела необходимость решения вопроса о координирующем органе архивных служб СНГ, поскольку созданы возможности для оформления региональной организации[35]. После подготовительной работы в структуре МСА в 2000 г. было образовано новое региональное отделение ЕВРАЗИКА, основу которого составляют архивы государств – участников СНГ и Монголии. И уже через три года в рамках отделения и непосредственно в архивных службах Венгрии, Германии, Польши решались задачи интеграции архивов бывших компартий в систему государственных архивных служб. А еще через три года при обсуждении общих проблем документального наследия в контексте гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ руководитель Росархива В.П. Козлов предложил совместные проекты: создание базы данных о местах хранения трудовых историй граждан бывшего СССР; автоматизация центральных фондовых каталогов архивных служб СНГ и их объединение в единую базу данных; долгосрочная программа документальных публикаций[36].
На состоявшемся в Санкт-Петербурге в 2003 г. заседании Исполкома МСА (это его второе заседание в Северной столице) было отмечено, что в области информатизации и разработки концепции электронных архивов архивная служба России сделала очень много, в то время как значительному числу архивов других стран это еще предстоит[37]. Свидетельством успехов в этой области явился представленный российской делегацией на XV Конгрессе в Вене (2004 г.) проект компьютеризации архива Коминтерна, инициатором которого еще в 1996 г. выступил Ш. Кечкемети[38]. Архивисты представили также проект комплексной разработки документов Советской военной администрации в Германии, начатый еще в 1995 г. как российско-германский[39]. (В его реализации участвовал и один из американских университетов.)
Роль России в мировом архивном пространстве была по достоинству оценена на XVI Конгрессе в Куала-Лумпуре (2008 г.), где российские архивисты стали организаторами целой серии «круглых столов» («Архивы в период демократических преобразований», «Архивы, библиотеки, музеи как единое целое в деле сохранения памяти общества», «НСА архивов в сети Интернет: опыт России», «Архивы на службе общества») и сессии «Российский опыт перемещения больших массивов архивных документов».
Неслучайно после XVIII форума архивистов в Сеуле (2016 г.) член российской делегации, заместитель руководителя Росархива В.П. Тарасов отмечал, что «мы вполне соответствуем общемировым тенденциям развития архивного дела, а по богатству архивных фондов превосходим практически все страны»[40]. На этом же форуме в рамках «круглого стола», посвященного взаимодействию архивов, библиотек, музеев, архивное сообщество было ознакомлено с опытом РГАЛИ. Созданные как результат сотрудничества архивно-музейно-библиотечные конгломераты – размещенные в Интернете базы данных с описаниями и электронными образами хранящихся в разных странах документов деятелей культуры – открывают ученым доступ к уникальным источникам. Именно в этом ключе реализуются совместные проекты по созданию виртуальных архивов[41]. Таким образом, понятие «архивы без границ» постепенно становится реальностью.
При всей специфике устройства архивных служб разных стран есть несколько тем, которые одинаково интересуют архивистов. Например, тема роли архивов и миссии архивистов в обществе поднималась на многих конгрессах, что неслучайно. Архивисты, выполняющие задачу сохранения документальной памяти, помогают государству и обществу посредством предоставления информации в поддержании связи с документальным наследием, защите прав граждан, принятии государственных решений.
Не претендуя на полноту анализа, рассмотрим роль архивов и архивистов в обществе и государстве, т. е. их социальную миссию, а также некоторые теоретические вопросы архивоведения, оставив за рамками статьи обсуждавшиеся на международных форумах не менее важные проблемы (профессия архивиста и профессиональное образование, доступ к архивным документам, комплектование и экспертиза ценности документов, архивное законодательство, проблема перемещенных архивов, электронные архивы и др.), поскольку они требуют отдельного исследования.
Еще в 1957 г. на 3-й Международной конференции «круглого стола» архивов Р.-А. Ботье, анализируя место архивных учреждений в государственной системе, поставил вопрос: являются ли их задачи по преимуществу научными или административными?[42] В ходе дискуссии выявились три точки зрения: в деятельности архивистов должны преобладать административные функции; «роль архивов является исключительно научной»; «деятельность архивов развивается в двух направлениях без глубокого противоречия между двумя крайностями». Позиция Р.-А. Ботье заключалась в следующем: архивист прежде всего выполняет научную работу, т.е. обеспечивает сохранность исторических материалов государства, но «в то же время он должен войти в тесный контакт с администрацией», так как архивы оказывают ей большую помощь[43]. Участники дискуссии констатировали все большее проникновение в профессию архивиста задач организатора делопроизводства. Однако Ботье выступил против чрезмерного вторжения архивистов в управление документационными процессами, считая, что это не является их прямыми функциями, и предостерегал от использования американской модели «records management»: «архивист должен вмешиваться только после рождения архива, а не тратить понапрасну свой научный потенциал»[44].
Восприятие архивистами своей роли в обществе и эволюция «от занятия к профессии» обсуждались и на XII Конгрессе (1992 г.), где практически все выступавшие доказывали зависимость выполнения архивистами своих функций по обслуживанию общества от уровня их знаний и квалификации[45]. И тогда же впервые был поставлен вопрос об этике: в архивной работе, как и в любой сфере деятельности человека, существуют определенные нормы поведения. Этические проблемы в этот период активно обсуждались и внутри российского архивного сообщества[46]. Промежуточный вариант этических норм поведения архивистов рассматривался в 1994 г. на заседании профессиональных архивных ассоциаций МСА[47], а в окончательном виде принят Пекинским конгрессом в 1996 г. под названием «Международный этический кодекс архивистов». В нем декларируется, что архивисты должны уважать интересы как доступа, так и защиты тайны частной жизни, не уничтожая информацию; оказывать сопротивление любому давлению, направленному на манипулирование с документом, с целью сокрытия или искажения фактов[48].
В том же 1996 г. вновь была поставлена проблема взаимоотношений архивистов с государством и исследователями, свободы архивиста в решении задач отбора документов на хранение. По мнению М. Мюллера (Германия), выступившего с докладом «Вопрос этики: администрирование или ученость?», архивисты в профессиональной деятельности не должны сковываться административными директивами, а также «поддаваться влиянию своих собственных воззрений» и обязаны придерживаться равного подхода к разным потребителям[49].
К дискуссии о месте архивов в современном обществе вернулись на XIV Конгрессе (2000 г.). Сама формулировка темы – «Роль архивов в обществе свободного времени» – свидетельствует о внедрении в них совершенно новых форм услуг и досуга, направленных на получение новых знаний, пропаганды деятельности архивов через развлечения. Однако контингент посетителей в сравнении с прежними исследователями весьма специфичен. Работа с ним требует определенных профессиональных навыков, большого труда и времени. Член российской делегации А.С. Киселев выделил три принципа стратегической политики архивов в отношениях с населением: архивы открыты для всех желающих; чем больше людей пользуются архивами, тем выше качество архивной службы; задачи архивов в информационном обществе расширяются[50].
Анализируя тематику конгрессов, нельзя не заметить немногочисленность вопросов, касающихся истории, теории и методологии архивного дела и архивоведения. Впервые вопросы методологии истории архивов поставил на VI Конгрессе (1968 г.) итальянский профессор Л. Сандри, высказавший справедливую мысль о неотделимости истории архивов и архивоведения. Он попытался объяснить генезис архивов, проследить развитие их форм и связи с социальной историей и выявил перемены, оказавшие влияние на развитие архивного дела многих стран: провозглашение принципа публичности, создание собственно исторических архивов, появление в архивах историка и разработка классификации и описания документов в интересах исследователя. Там же Р.-А. Ботье проанализировал зарождение принципов архивистики и представил периодизацию истории архивов, в которой выделил четыре эпохи (дворцовые архивы, сокровищницы хартий, архивы – арсеналы власти, архивы – лаборатории истории), вошедшую в «золотой фонд» архивной науки и учебники многих стран[51]. Однако при этом важно подчеркнуть, что в истории архивов необходимо говорить не только о сохранившихся, но и об исчезнувших, уничтоженных или недоступных по тем или иным причинам документах для науки.
Спустя почти тридцать лет Т. Кук (Канада) на XIII, Пекинском, конгрессе попытался изложить историю архивоведческой мысли за 100 лет, прошедших после публикации «Руководства к приведению в порядок и описанию архивов» 1898 г.[52], поставив вопрос о взаимодействии архивной теории и практики и сформулировав суть проблем в условиях развития информационных технологий. По его мнению, в голландском учебнике заложены основы теории и методологии архивного дела, имеющие и по сей день практическое значение: впервые определены понятие архива, принципы органичности складывания архивов, недробимости фондов. Ключевые тезисы доклада Т. Кука: архивная теория – это наука, вытекающая из фундаментальных идей о сущности документа; архивная теория со времени издания голландского учебника в основной своей сути изменилась немного, хотя практика в частностях весьма значительно реформировалась; отделение любых документов от органического целого должно рассматриваться как нарушение основных архивных принципов.
Т. Кук признал, что век информации поставил перед архивистами задачи разработки новой концептуальной модели архива, который собирает и сохраняет для общества информацию, постоянно преобразующуюся и фиксирующуюся на новых носителях. Профессия архивиста, заключил он, должна переориентироваться от понимания документа / источника как статичного явления к концентрации внимания на системы документов и их взаимосвязи. Остается только сожалеть, что Т. Кук рассмотрел развитие архивоведения и архивной практики в ХХ в. лишь в Западной Европе, США, Австралии и родной ему Канаде, обойдя опыт российского архивоведения. Этот выбор он оправдал «личными географическими и лингвистическими ограничениями»[53]. Член российской делегации профессор Е.В. Старостин констатировал: «По мнению докладчика, теоретическая мысль бурлила только в Западной Европе, где “теоретические гиганты” публиковали свои фундаментальные труды»[54]. Напомним, первые десятилетия XX в. в России характеризуются вершинными достижениями в мировой архивоведческой мысли, в частности разработкой и воплощением в жизнь теории ЕГАФ. Рецепция этой теории отвечала реалиям в архивном деле, проявившимся в мировом масштабе в начале XX в.
О замалчивании роли ее создателей писала и болгарский архивовед С. Петкова: «Терри Кук решил представить архивную теорию и практику только определенной части человечества, считая именно ее заслуживающей внимания, об остальной части просто забыть. Мировой форум архивистов – неподходящее место для проявлений субъективизма»[55]. Глубоко знавший историю и деятельность архивов многих стран Р.-А. Ботье еще в 1969 г. дал высокую оценку охвату и организации ЕГАФ и проанализировал методические разработки и архивную практику СССР: «Там стал применяться принцип, который позволил в более плановом порядке решать проблемы, поставленные территориальными, областными и местными архивами. Это принципиальное положение – понятие о “Едином Государственном архивном фонде”, т.е. понимание того, что все документальные материалы, всякого вида, которые откладываются на территории страны общественными учреждениями любой категории, являются государственными документами и как таковые – они под опекой Управления государственных архивов»[56].
В 2000 г. на XIV Конгрессе продолжилось обсуждение развития архивоведения как научной дисциплины, что связано с превращением архивоведения в самостоятельную отрасль научного знания. Гендиректор Госархива Баварии Г. Румшеттель в своем докладе особое внимание уделил взаимодействию архивоведения с историей и вспомогательными историческими дисциплинами и междисциплинарным связям в сфере обработки информации и практической деятельности архивиста. К сожалению, он также замолчал российский опыт[57], несмотря на то что Ш. Кечкемети отмечал: «Налицо поразительное напряжение мысли по сравнению с другими странами. Мне кажется, что Россия – страна, где больше всего размышляют над фундаментальными вопросами архивистики»[58]. Это лишний раз доказывает, что субъективный подход не соответствует ни общей политике МСА, ни практике проведения международных форумов архивистов. С. Петкова напомнила, что для МСА характерен компаративный подход, а заслуга такого «системно проявляемого и истинного интернационализма принадлежит, без всякого сомнения, представителям французской архивной школы»[59]. Ш. Кечкемети также неоднократно подчеркивал, что международная организация, выступающая от имени профессионального сообщества, должна работать только на принципе нейтральности, не отдавая предпочтения ни одной из национальных доктрин[60].
Архивисты должны взять под свой контроль процессы влияния распространения цифровой информации в разных видах на теорию архивоведения и на требования к своему профессиональному образованию, чтобы избежать подмены архивов как хранилищ документированной информации банками оцифрованных данных. В этой связи напомним о достаточно нестандартном докладе на XVII Конгрессе в Австралии в 2012 г. «Питер Скотт и австралийская система “серий”: ее происхождение, основные черты, влияние, релевантность», в котором анализировался своеобразный подход, отрицающий принцип фондового учета, организации хранения и систематизации архивных документов. Развитие системы серий эволюционировало в австралийскую модель «континуума документов», когда в архиве формируются комплексы документов, относящиеся к какому-либо действию, функции, объекту, что имеет, подчеркивают австралийские архивисты, особое значение в эру электронных документов[61].
Анализ эволюции теории архивоведения продолжил К. Тибоди (США) в докладе под символическим названием «Снести невидимую стену: развитие архивной науки и практики», где критиковал архивоведение, «застывшее в своем развитии и отставшее от современности». Любопытны представленные Тибоди в качестве инструментов информационно-архивной деятельности различные методы: проектного управления, матрично-графические (теория графов) и системно-функциональной лингвистики[62].
Некоторые западные ученые высказывают спорное утверждение, что с наступлением эры технократического общества, все более ориентирующегося на виртуальные ценности, происходит быстрое старение архивных источников, к которым исследователи обращаются в течение первых 20 лет со времени их создания, после чего наступает «забвение» документов, интересных только узкому кругу ученых. Поэтому конфликт между «живыми» и «спящими» архивами обостряется. Современное общество ставит глобальный вопрос: что делать, чтобы разбудить эти «спящие» архивы?[63]
В связи с выдвигающимися концепциями, вызванными особенностями информационной эпохи, затрагивающей сложившиеся представления о фондировании документов и НСА, А.М. де Луиджи (Италия) поставила вопрос: сохранять ли принцип происхождения как основу профессии? Информационные системы, включающие архивные документы или сведения о них, должны отражать «место единицы описания в системе иерархии, увязывая каждое описание со следующей, более высокой ступенью и устанавливая его уровень». Но при этом информатизация архивов, сделала она обоснованный вывод, должна учитывать принципы документообразования и происхождения источников, тем более что применение последнего принципа позволяет реконструировать разрозненные документы, «смотреть на архивы как на некий организм»[64].
В целом международные форумы архивистов дают мощный импульс к размышлениям о путях развития архивного дела в мире и пытаются выработать общее видение перспектив его развития. Участие отечественных архивистов в работе МСА и сотрудничество с архивными учреждениями зарубежных стран явилось фактором, позволившим включиться в мировое архивно-информационное пространство.
Cписок литературы
Белов Г.А. Международные связи советских архивистов // История СССР. 1965. № 6. С. 65–75.
Бондарева Т.И. Из истории становления сотрудничества МСА и советских архивистов // Отечественные архивы. 1998. № 3. С. 20–26.
Старостин Е.В. Международные архивные организации и их деятельность. М., 1989.
Старостин Е.В. Развитие международного архивного сотрудничества до Второй мировой войны. М., 1983.
Kecskeméti Ch. Réflexions sur la coopération internationale // Archives et histoire dans les sociétés postcommunistes. Paris, 2009. P. 163–167.
[1] Белов Г.А. Международные связи советских архивистов // История СССР. 1965. № 6. С. 65–75.
[2] Старостин Е.В. Развитие международного архивного сотрудничества до Второй мировой войны. М., 1983; Он же. Международные архивные организации и их деятельность. М., 1989.
[3] Бондарева Т.И. Из истории становления сотрудничества МСА и советских архивистов // Отечественные архивы. 1998. № 3. С. 20–26.
[4] Kecskeméti Ch. Réflexions sur la coopération internationale // Archives et histoire dans les sociétés postcommunistes. Paris, 2009. P. 163–167.
[5] Шляпкин Илья Александрович (1858–1918) – археограф, историк литературы. В 1886 г. окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета; оставлен при университете по кафедре истории русской словесности. В 1901 г. занял кафедру истории русской литературы. Преподавал в Петербургском археологическом институте. Член ученого комитета при министре народного просвещения. Член Владимирской, Костромской, Псковской, Рязанской, Тверской и Ярославской ГУАК. Член-корреспондент Общества любителей древней письменности, почетный корреспондент Румянцевского музея.
[6] Congrès de Bruxelles. 1910: Аctes / publiés par J.Cuvelier et L.Stainier. Bruxelles, 1912. P. 609.
[7] Ibid. P. 615–619.
[8] Ibid. P. 639–640.
[9] Хорхордина Т.И. Российская наука об архивах: История. Теория. Люди. М., 2003. С. 232–243.
[10] Congrès… P. 632–633.
[11] Ibid. P. 633.
[12] Ibid. P. 634.
[13] Ibid. P. 151–158, 635–636.
[14] Курто Анри (1869–1937) – французский историк-архивист, директор Национального архива и архивов Франции в 1929–1937 гг.
[15] Дженкинсон Хилари (1882–1961) – британский архивист и теоретик архивного дела. С 1906 г. сотрудник Государственного архивного управления, с 1938 г. секретарь и главный помощник хранителя. С 1947 г. главный исполнительный директор в Государственном архиве.
[16] Adoratskij V.V. Das Archivwesen der Russischen Sozialischen Federativen Soviet Republik // Osteuropäische Forschungen. 1929. Bd. 6. S. 33–57.
[17] Самаран Шарль (1879–1982) – французский историк, архивист, палеограф. С 1904 г. сотрудник Национального архива. В 1933–1941 гг. профессор Национальной школы хартий, в 1941–1948 гг. директор Управления архивами Франции. Президент Международного палеографического комитета, член Академии надписей и изящной словесности с 1941 г., президент Высшей архивной комиссии с 1958 г.
[18] Бребан Шарль (1889–1976) – французский архивист и архивовед. В 1948–1959 гг. директор Управления архивами Франции. Ответственный секретарь журнала МСА «Архивум».
[19] Braibant Ch. Le «Grenier de l’histoire» et l’Arsenal de l’administration. Introduction aux cours des stages d’archives de l’Hôtel de Rohan. Paris, 1957. P. 14.
[20] Ibid. P. 16.
[21] См.: Бондарева Т.И. Указ. соч. С. 20–26.
[22] Ильичева В.А. Конгресс глазами его участника // Отечественные архивы. 1998. № 3. С. 27–31.
[23] Там же. С. 29.
[24] Ботье Роберт-Анри Эмиль (1922–2010) – французский историк-архивист, архивовед. Президент Академии искусств и литературы, заслуженный профессор Национальной школы хартий. С 1943 г. сотрудник Национального архива Франции, с 1951 г. ответственный секретарь журнала «Архивум». С 1954 по 1970 г. ответственный секретарь Международной конференции «круглого стола» архивов. Президент Французского комитета исторических наук в 1980–1985 гг.
[25] Voronin I. La construction des bâtiments d’archives en URSS // Archivum: revue internationale des Archives. 1957. Vol. VII. P. 3–9.
[26] Совещание редакторов архивных журналов социалистических стран // Отечественные архивы. 1986. № 5. С. 13–24; Совещание главных редакторов архивных журналов соцстран // Там же. 1990. № 1. С. 24.
[27] Словарь современной архивной терминологии социалистических стран: [в 2 вып.] / ВНИИ документоведения и арх. дела. М., 1982, 1988.
[28] Фавье Жан (1932–2014) – французский историк-медиевист, архивист, палеограф. Профессор Сорбонны с 1967 г. Член Академии надписей и изящной словесности с 1985 г. В 1975–1994 гг. директор национальных архивов Франции, в 1994–1997 гг. директор Национальной библиотеки Франции.
[29] Кожевников Е.М. Международный совет архивов. К итогам проведения заседаний исполкома МСА в Ленинграде // Советские архивы. 1986. № 6. С. 67–73.
[30] Концепция международного сотрудничества Государственной архивной службы России // Отечественные архивы. 1994. № 1. С. 116–117.
[31] Федеральный закон от 15.04.1998 № 64-ФЗ «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 1998. № 16. Ст. 1799.
[32] Банасюкевич В.Д. XIII Международный конгресс архивов (Краткий обзор докладов и выступлений) // Отечественные архивы. 1997. № 2. С. 84–90.
[33] XIII Международный конгресс архивов: впечатления участников // Там же. 1996. № 5. С. 112.
[34] Кечкемети Шарль (род. 1933) – историк, архивовед. В 1956 г. руководитель секретариата МСА. В 1962–1998 гг. генеральный секретарь МСА. Профессор Национальной школы хартий.
[35] Смидович П.А. О визите в Москву генерального секретаря Международного совета архивов Ш. Кечкемети и специального советника Совета Европы Дж. Витиелло // Отечественные архивы. 1996. № 4. С. 101–102.
[36] Козлов В.П. Сотрудничество стран СНГ: некоторые итоги и перспективы: гуманитарный аспект сотрудничества // Там же. 2006. № 3. С. 8–9.
[37] Исполком Международного совета архивов в России // Там же. 2003. № 4. С. 5.
[38] Смидович П.А. Указ. соч. С. 102.
[39] XV Международный конгресс архивов накануне открытия // Там же. 2004. № 4. С. 3–5.
[40] XVIII Международный конгресс архивов. Рассказывают участники // Там же. 2016. № 6. С. 4.
[41] Там же. С. 8–9.
[42] Actes des conférences internationales de la Table Ronde des archives. Paris, 1961. P. 54–55.
[43] «Круглый стол» архивов: материалы I–III международных конференций. М., 1961. С. 67.
[44] Braibant Ch., Bautier R.-H. Une Table ronde utile à l’Histoire. Paris, 1968. P. 29.
[45] Тарасов В.П. XII Международный конгресс архивов // Отечественные архивы. 1993. № 1. С. 116–117.
[46] См., напр.: Волкова Н.Б. Профессиональная этика в понимании архивистов РГАЛИ // Там же. 1995. № 5. С. 89–91.
[47] Bulletin ICA. 1994. № 42. Juin. P. 31.
[48] Международный этический кодекс архивистов. Принят Генеральной ассамблеей МСА, Пекин, Китай, 6 сентября 1996 г. [пер. В.П. Тарасова]. URL: https://www.ica.org/en/ica-code-ethics
[49] Банасюкевич В.Д. Указ. соч. С. 89.
[50] XIV Mеждународный конгресс архивов: подведение итогов // Отечественные архивы. 2000. № 6. С. 3–9.
[51] Bautier R.-H. La phase cruciale de l’histoire des archives: la constitution des dépôts d’archives et la naissance de l’archivistique (XVI – début XIX siècle) // Archivum. Paris, 1968. Vol. XVIII. P. 139.
[52] Muller S., Feith J.A., Fruin R. Handleidung voor het orbenen Beschrijven van archieven. Groningen, 1898.
[53] Cook T. Archives in the post-custodial World: Interaction of archival Theory and Practice since the publication of the Duch manual in 1898 // Archivum. München, 1997. Vol. XLIII (Proceedings of the 13th International Congress on Archives, Beijing, 2–7 September 1996). Р. 191–214.
[54] XVIII Международный конгресс архивов… С. 113.
[55] Петкова С. Рецепция теории о Едином государственном архивном фонде // История и архивы: науч. журн. РГГУ. 2019. № 2. С. 25–26.
[56] Bautier R.-H. Les archives des collectivités locales // Actes de la Onzième et Douzième Conférences internationales des Archives. Paris, 1972. P. 32–33.
[57] XIV Международный конгресс архивов… С. 5–6.
[58] Шарль Кечкемети отвечает на вопросы редакции // Отечественные архивы. 1996. № 4. С. 103.
[59] Петкова С. Указ. соч. С. 30.
[60] Kecskeméti Ch. Op. cit.
[61] XVII Международный конгресс архивов. Рассказывают участники конгресса // Отечественные архивы. 2012. № 5. С. 7–8.
[62] Welfelé O. Le Conseil international des archives, un acteur de la Francophonie archivistique // La Gazette des archives. 2019. № 4. P. 135–150.
[63] Мироненко С.В. Заседание Международного «круглого стола» архивов // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 110–111.
[64] Welfelé O. Op. cit. P. 141.